Молодой человек сидел в своем рабочем кабинете. Кроме него в помещении никого не было, и его рабочий компьютер «Пентиум-ххх». Большой экран светился холодным голубым светом. Молодой человек любил свой компьютер. Его неподвижные глаза отражали светящийся экран. В помещении было холодно, толку от рефлектора было мало. Кисть руки, привычно лежащая на мышке замёрзла, другую руку он отогревал за пазухой. Он выполнил всю дневную работу и сейчас сидел, погрузившись в свои мысли.

Он устроился на работу в рекламный отдел издательства газеты. В его обязанность входило составление рекламных объявлений по заявкам рекламодателей, коими могли быть туристические агентства, торговые фирмы, рестораны и прочие заинтересованные организации. Но прежде чем он сел за этот, пусть не фирменный, но всё—же крепко стоящий стол с водружённым на нём «Пентиумом—ххх», он прошёл долгий путь, отмеченный различными терниями. Прошла неделя, как Саша,— так звали молодого человека, возник на пороге издательства перед женщиной-редактором. За несколько лет самостоятельной работы он приобрёл достаточный опыт и навыки общения с начальниками. Он мог с завидным хладнокровием входить как в открытые двери, так и уходить от закрытых. Согласие или отказ потенциального заказчика тоже не были параметрами, способными влиять на его настроение. Если не получалось договориться в одном месте, это лишь означало, что он сумеет договориться в другом. Главным для него всегда оставалась при любых обстоятельствах хорошо сделанная работа. Копии всех своих заказных работ Саша откладывал в толстую папку. Вот её-то он и принес с собой в редакцию.

— Откуда вы, молодой человек? — спросила редактор, женщина средних лет, внимательно просматривая отпечатанные листы.

— С улицы, — голосом виноватого школьника сказал Саша, нимало не смущённый этим вопросом. Он ожидал его, но ему нечего было сказать, ни имен, ни фамилий каким-то образом могущих создать ему благоприятный рекомендательный фон.

Между тем, пока редактор разбирала папку, лицо её приобрело доброжелательное мягкое выражение. Её расположило к нему то, что он работал по заказу на богатые солидные организации.

— Хорошо, ваш уровень меня вполне устраивает. Когда вы можете приступать к работе?

— Хоть завтра, — сказал Саша.

Вопрос о его трудоустройстве таким образом был решён довольно быстро. Ему показали его рабочее место, его компьютер, гораздо более мощный, с большим потенциалом возможностей, чем его домашний, купленный им несколько лет назад на деньги, сколоченные им на поприще торгово-закупочной деятельности в южных регионах страны, пока там было ещё относительно спокойно. Саша увидел «Пентиум—ххх», душа его возликовала, радость охватила всё его существо. Он сел за стол, положил руку на мышь и с первых же минут забыл обо всём, нырнув в голубой колодец экрана. После первых двух часов он с трудом оторвался от компьютера. Захотелось курить, мёрзли ноги и он подумал как кстати сейчас была бы чашечка горячего чёрного кофе. Мысли о нескором авансе скривили губы в вымученную улыбку. Нет, не за деньгами погнавшись, пришёл он сюда работать. Оклад, предложенный ему в редакции, может и мог бы устроить кого-нибудь, но не его. Впрочем, теперь он подстраховал себя окладом и ничто не могло помешать ему работать на себя как и раньше.

Саша докурил сигарету. Он вывел на экран маленький кружок, растянул его в эллипс, подвигал его на экране и достроил к эллипсу две боковых грани. Больше времени потребовалось на то, чтобы нарисовать ручку к этой чашке. Помня о том, чтобы деньги водились, он подвёл под чашку блюдечко — эллипс побольше. Будучи человеком дотошным и презирающем любую халтуру, Саша последовательно зачистил рисунок и залил его ярко—красным цветом. Чашка была готова, но оставалась пустой. Вкус кофе во рту ощущался отчётливо. В это время дверь открылась и вошёл парень из отдела. Он занимался компьютерной вёрсткой, и как Саше казалось, в этом намного превосходил его.

— О чём это мы тут мечтаем? О кофе? Кофе пьют в соседней комнате, приходи и тебе нальют. На кофе мы сбрасываемся всем отделом.

— Замечательно, надо воспользоваться предложением.

— А я пока займу у тебя сигарету до аванса...

— Скоро ли аванс?

— Через две недели, если не задержат...

— Не понимаю, как в газете, печатающей рекламу, такие проблемы с выплатами?

— Это во многом зависит от редактора.

Тут Саша задумался. Кажется, он уже имел какое-то готовое решение.

— Я знаю, что можно сделать. Надо увеличить объём рекламных объявлений. Тогда будет и приток средств и мы, как исполнители будем иметь свой процент. Осталось только убедить в этом Н.Н.

— Вот ты и займись этим на досуге.

— Не на досуге, я займусь этим сейчас.

Разговор с редактором не занял много времени, ожидаемые выгоды его предложения были очевидны. Помогая газете, он помогал себе. Всё складывалось удачно. Решили не отказывать рекламодателям и расширить, если понадобиться, полосу в газете.

Саша выпил кофе вместе с молодыми сотрудницами и вернулся к себе, полный радостных предчувствий. Никогда ещё его отношения: с казённым домом не устраивались столь благоприятно. Ему нравился коллектив и сама рабочая обстановка. Словом, с ним случилось то, что называется «быть в нужное время в нужном месте». Саша сел за свой стол. Впереди ещё уйма времени. Он достал из сумки свою домашнюю заготовку на дискете и решил с ней поработать, перенеся её в память «Пентиума—ххх». Компьютер не казался ему абсолютно неодушевлённым предметом. Он обладал памятью, всем тем, что составляет понятие «искусственный интеллект», но вдруг за всем этим кроется чья-то непостижимая душа? Вряд ли это будет индивидуальная душа, но в процессе создания этой уникальной машины участвовал коллективный разум и как знать, может он одухотворён? Саша часто размышлял таким образом, может ещё потому что испытывал немое восхищение перед совершенством компьютера.

Пока шло считывание информации Саша прикидывал как он поступит с деньгами, которые должен получить за выполненную работу, сколько отложит, сколько потратит. Впрочем, всё планирование могло и измениться в один момент, всё зависело от обстоятельств.

На экране возникла женщина в сплошном купальнике. Изображение было монохромным, но цвет тут вводить и не требовалось. Цвет купальника по отношению к телу был много светлее, что создавало впечатление загорелого тела. Лицо было обращено к невидимому солнцу, волосы взволнованы ветром. Поза несколько кокетливая, как будто она лишь присела на край невидимой плоскости. Сюда надо нарисовать большую волну, чтобы женщина скользила на ней.

Эта эффектная картинка должна была предварять информацию туристического бюро, предлагающего путёвку в солнечную Болгарию, далее следовал текст с подробным изложением меню путешествия. Оно включало названия гостиниц, посещаемых городов, достопримечательностей и курортов. Саша выхлопотал себе этот заказ в одном из многочисленных туристических агентств. Он направил рефлектор в свою сторону, чтобы хоть как-то проникнуться теплом солнечной Болгарии и пошевелил пальцами замёрзающих ног.

Привычно заскользила мышь на синей подкладке, а на экране забегала стрелка, намечая контуры будущей волны. Саша, как всегда, настолько погрузился в работу, что даже не понял, о чём говорит его приятель, когда тот вошел в комнату. Тот снова пришёл стрелять сигарету. Поскольку Саша был единственным художником в отделе, (а больше просто и не требовалось) всё, что он ни делал на компьютере, вызывало к нему пристальный интерес окружающих.

— Какая женщина! — восторженно воскликнул Паша, — и где такую ты только видел? Или это плод твоего воображения?

— Скорее это собирательный образ из моего прошлого — усмехнулся Саша.

Закуривая, Паша мечтательно заметил:

— Неплохо бы с такой встретиться в будущем...

— Купи путёвку в Болгарию, поезжай на Золотые Пески и встретишь там десятки, сотни, тысячи таких женщин.

— Ты уверен, что они все только там, а здесь ни одной не осталось?

— Здесь остались все остальные, которые не смогли купить путёвку!

Парни дружно расхохотались.

А ты ещё и проводишь рекламную компанию,- смеялся Паша.

— Видишь, когда я беру заказ, я всегда ориентируюсь на заказчика. Если работу даёт в турагенстве мужчина, то на рекламном листе я обязательно изображаю красивую загорелую женщину. Это гарантия того, что работа пройдёт на «ура» и будет хорошо оплачена. Если заказчик женщина, то я меняю тактику на прямо противоположную - и рисую красивого загорелого мужчину. Эффект бывает потрясающий, метод себя оправдывает и никогда не подводит. Кроме того, здесь есть нюансы. Если мужчина —заказчик знойный брюнет, то как правило он тащится от блондинок. Когда у меня есть подходящая картинка я всегда могу заменить ей цвет волос на противоположный. — и Вв подтверждение своих слов Саша одним нажатием кнопки превратил тёмные волосы женщины с экрана в обесцвеченные.

— Но сейчас мне это не нужно, — и он снова вернул женщине тёмный цвет волос.

— Я вообще могу с ней делать всё, что хочу, — и Саша положил её на спину, развернул на другой бок, перевернул вниз головой, снова посадил на прежнее место. Фигурка послушно двигалась по воле его руки, — они все у меня внесены в память. Самые удачные я оставил и при необходимости всегда могу ее куда-нибудь пристроить, сменив ей волосы, переодев или как-то незначительно изменить её фигуру.

Паша с живым интересом следил за Сашиными манипуляциями. Но тут вошла сотрудница и принесла какие-то новые материалы, требующие немедленной обработки. Паша ушел и Саша спрятал свою картинку в память, чтобы потом снова к ней вернуться. Текучка всегда казалась ему скучной, серой и однообразной. Она не требовала творчества и лишала возможности импровизаций. Это была всевозможная реклама: реклама ресторанов с перечислением ассортимента, реклама ночных клубов с их развлечениями, турагентств с перечнем туров, ювелирных магазинов, банков, коммерческих организаций.

Но как любую рекламу её надо суметь грамотно и красиво подать, да ещё сделать это как можно быстрее, чтобы вновь вернуться к своим «мулькам», так любовно Саша называл свои заказные работы.

«Обкурвить мульку» — означало на его языке закончить и зачистить рсунок. Паша быстро усвоил Сашин профессиональный жаргон и часто спрашивал его:

— Ну как, обкурвил мульку?

Основная масса работы в издательстве приходилась к вечеру, когда верстался очередной номер и поэтому вечер всегда теперь был занят. После работы оставалось одно — идти к Наташе в мастерскую, домой не хотелось. Вот и теперь Саша не раздумывая решил пойти к ней. Последний час проскочил незаметно. Как-никак, но прошла его первая трудовая неделя, что на его взгляд нельзя было не отметить бутылочкой сухого в компании любимой девушки. Тем более, что Наташа приложила немало усилий чтобы найти ему работу. Она регулярно покупала и просматривала газеты «Биржа труда» и «Профессия» бесконечно что-то обводя и подчёркивая в них. Её заинтересованность в его работе была так велика, что он, нашёл-таки эту работу или она нашла его. Векторы их воли соединились и случай помог им.

Саша вышел из редакции в девятом часу вечера. Мороз обжёг ему лицо и руки. Он почти сорвался с места и побежал. Пар валил от лиц людей, которые двигались как в жидком стекле. Машины, люди казались призраками. На проспекте, всегда многолюдном, было просторно. Витрины магазинов заиндевели и покрылись морозными ветками снизу доверху. Мороз был такой силы, что лицо сразу стянуло в маску, ледяной воздух обжигал легкие. Немногочисленные прохожие передвигались короткими перебежками. Саша добежал до ларька и купил пачку сигарет и бутылку «Монастырской избы», после чего уже не глядя по сторонам направился в сторону Наташиной мастерской. Он проходил мимо ресторана, как вдруг почувствовал, что его кто-то взял за локоть. Он порывисто обернулся и увидел высокую красивую женщину в большой натуральной шубе. Её смуглое молодое лицо было искажено испугом.

— Ради бога, спасите меня, меня преследуют, — нервно молила она. Саша понял, что тут надо не говорить, а действовать. Он одной рукой подхватил её, а другой остановил проезжающую мимо машину, запихнул её на заднее сиденье, а сам сел рядом с водителем.

— Поезжай,— второпях сказал он ему, а обратившись к ней, спросил:

— Куда вас отвезти?

— Не знаю, — всё тем же лихорадочным голосом отвечала незнакомка, — спрячьте меня где-нибудь, — чуть не плача говорила она, пряча лицо в высокий пушистый воротник.

Выбирать не приходилось и Саша назвал водителю улицу, где была мастерская.

— Не волнуйтесь, мы сейчас едем в гости, а там что-нибудь придумаем, - сказал Саша как можно веселее, сам не представлял что можно придумать в подобном случае. Надо бы предупредить Наташу о внезапном визите гостьи, чтобы она не была так шокирована. Когда он сделал движение, она уже предупредила его, протягивал деньги водителю.

— Будьте добры,— обратилась она к Саше, заедем в какой-нибудь магазин и купим, всё, что нам надо, я не хочу быть вам в тягость.

— Отвези нас в магазин, — распорядился Саша. Женщина протянула ему пачку денег и сказала:

— Купи что хочешь, деньги не экономь.

Заскочив в магазин, Саша понял как лихорадочно стучит его сердце. Не разглядывая этикеток и цен он покидал в корзинку какие-то банки, консервы, пару бутылок вина, подскочив к кассе, спросил крепкого мужчину в зале:

— Телефон у вас есть?

Пока тот приготовился думать, Саша уже совал ему в руку деньги и тот провёл его в служёбное помещение. Саша набрал номер мастерской и когда Наташа сняла трубку, он выпалил первое, что пришло ему в

голову:

— Дорогая, я сейчас приду не один, у нас будет гостья.

— Я её знаю?— заинтересованно спросила Наташа.

— Ещё нет, но сейчас узнаешь...

- Кто она?- добивалась Наташа.

Если бы я сам знал — мелькнула мысль в его голове, но он уже говорил

— Это моя начальница, начальник моего отдела. Я ей рассказывал о тебе. Она хочет с нами познакомиться в неформальной обстановке,— вся его речь показалась ему неестественной, — мы с минуту на минуту уже будем.

О таких вещах надо предупреждать заранее, — недовольно сказала Наташа, но он уже положил трубку и побежал к выходу.

Женщина ждала его в машине, и как ему показалось, улыбалась, по-прежнему закрывал лицо.

Отвези нас в Н-ский переулок, где мы были, — попросил Саша и они вернулись к дому Наташи.

Саша выскочил из машины и помог женщине выйти. Её руки были холодны, как металл. Он взял её под локоть и повёл в парадную, лишённую света. Сердце его учащённо билось, он сам удивлялся собственному волнению, которое не мог унять. Он вызвал лифт, чтобы подняться на последний этаж. Дом был старый, а лифт тесный и грязный. Она вошла первая, а он за ней. Оказавшись с ней лицом к липу, он впервые увидел её при свете лампы. Её тёмные волосы разметались, её милое лицо показалось ему до боли знакомым. Откуда этот южный загар посреди трескучей зимы? Пушистая шуба раздвинулась на груди и он увидел светлый трикотаж, облегающий тело. Похоже, кроме этого, на ней ничего не было. Он бросил взгляд на ноги, обутые в зашнурованные ботинки. От неё исходил запах чудных духов. Эти несколько минут показались Саше вечностью.

— Как тебя зовут? — спросил он автоматически.

— Зови меня как хочешь, ведь я нашла тебя, — ответила она. Последняя фраза прозвучала загадочно.

— Что я скажу о тебе?

— Говори что хочешь, хоть придумывай, мне всё равно.

Саша не любил попадать в ситуации, не поддающиеся контролю с его стороны. Сейчас была именно такая ситуация. Какое-то мгновенье он пожалел, что стоял с этой женщиной у дверей Наташиной мастерской, но отступать поздно. Он позвонил и Наташа открыла дверь.

— Здравствуйте, проходите на кухню, там теплее всего,— сказала Наташа гостеприимно, и сама пошла на кухню вдоль длинного коридора, стены которого были увешены её картинами.

Саша попытался поухаживать за гостьей и снять с неё тяжёлую шубу, но она остановила его.

- Можно я не буду раздеваться, — и сделав паузу, добавила, — пока... Саша прихватил тяжёлую сумку с покупками и проследовал за дамой на кухню. Наташа действительно нагрела большое помещение, оставив открытой духовку плиты. В старом доме дуло из всех щелей. Мастерская находилась под самой крышей.

— Наташа, познакомься, это...

- Мария Ивановна, — быстро сказала гостья, протягивая Наташе руку. Наташа осторожно подала даме руку, со странным чувством разглядывая её.

— Вы зря не сняли шубу, вам станет жарко, — предупредила Наташа.

— Где было жарко, так это в Болгарии,— усмехнулась Мария Ивановна, присаживаясь на предложенный ей стул. Она села как-то очень элегантно, на самый край, аккуратно подвернув под себя шубу. Саша в это время разгружал сумку. Внезапно он бросил взгляд на незнакомку и тяжёлая банка зелёного горошка больно ударила его по ноге, выпав из сумки. Он остолбенел, но постарался скрыть своё потрясение. На звук упавшей банки женщина резко обернулась к нему и шуба на ней распахнулась, показав светлый купальник. Это не могло не скрыться от наблюдательной Наташи.

— Как вы интересно одеты, совсем не по сезону, — сказала она, — или у вас в редакции так жарко? - спросила Наташа.

— Это подарок фирмы, — начал было Саша, но Мария Ивановна не дала ему договорить.

— Да, да, сегодня удивительный день, полный чудес. Всё началось тех пор как Саша пришёл к нам работать. От рекламодателей просто отбоя нет. Они всё идут и идут и все почему-то несут свой товар, будто у нас не газета, а магазин. Сегодня пришёл один коммерческий агент с сумкой купальников, чтобы мы разместили их рекламу и в подарок всем женщинам подарил купальники. Я примерила, а снимать не стала, так он мне подошёл. Тем более что был уже конец рабочего дня...

Лучше бы вам всем подарили по шубе, — заметила Наташа, — это

было бы куда актуальнее.

— Готовь сани летом,— начла было Мария Ивановна,

— а купальник зимой, — докончил Саша.

— Насчёт шубы вы, Наташа, верно заметили, мне её тоже подарили, но это уже совсем другая история.

— О, да вы просто сидите на деньгах,— задумчиво сказала Наташа.

— Нет, милая, сижу я не на деньгах, а на волне,— произнесла Мария Ивановна и её взгляд приковался к Саше.

— На волне успеха,— подхватил он, но она и не собиралась дать ему договорить.

— На волне, которую он для меня рисует.

— Вам нравится как он работает? — оживилась Наташа, — я всегда была в нём уверена.

Саша был доволен, что женщины разговорились, но им начала овладевать паника. Его женщина, нарисованная на компьютере, сидит здесь, разговаривает, понимает его с полуслова, полу-взгляда.

— Что же будет дальше? — думал он. Руки его слегка дрожали.

— Правда, когда он чуть было не перекрасил меня из брюнетки в блондинку, я забеспокоилась, но потом он вовремя передумал, — продолжала Мария.

Наташа бросила на Сашу недоумённый взгляд. Что бы это значило — спрашивали её глаза.

— Когда началась примерка купальников, мы всем коллективом стали спорить, какой цвет волос идёт под белый купальник. Кто говорил, что светлые, кто — тёмные. Давайте выпьем за знакомство, — предложил Саша, открывал бутылку сухого вина, и тем самым обрывая разговор. Когда он разлил вино по стопкам, Мария встала и сняла с себя тяжёлую шубу. Наташа невольно залюбовалась её безупречной подтянутой фигурой. То, что она видела, никак не связывалось в её голове с тем образом начальницы, который ей описывал Саша несколькими днями раньше. Всё это было очень странно.

- За знакомство, - поддержала Мария, быстро выпила вино и поцеловала Сашу совсем не начальственным поцелуем.

- Как вам повезло, Наташа, — печально сказала Мария, — Саша бывает со мной только восемь часов, всё же остальное время он проводит с вами.

Наташа от души рассмеялась.

— Если вы так говорите, значит вы совсем не знаете творческих людей. В отличие от вас я не вижу его вообще. Так что ещё неизвестно, кому повезло больше. Может быть вам.

Наступила пауза. Саша молча закурил и смотрел себе под ноги. Он не знал что говорить, как поступать.

Молчание нарушила Мария.

— Я останусь у вас,— сказала она с милой обескураживающей улыбкой — вы очень приятные ребята.

— Видите ли,— смущённо произнесла Наташа, — это не квартира, здесь нет того комфорта, к которому, наверно, вы привыкли. Здесь нет горячей воды, душа, удобной мебели. Мы можем предложить вам только этот диванчик, на котором сидим.

Саша имел возможность уже не раз убедиться в Наташиной преданности. Когда женщина любит, она идёт на любые жертвы. И сейчас он понимал что всё это она делает для него с присущей ей деликатностью и тактом. Не может быть, чтобы она не догадывалась, что сейчас перед ней разыгрывался какой-то фарс, которому она сама ещё не находила объяснения, но она подыгрывала им безо всякого смущения и напряжения. Просто это входило в правила игры и она не хотела их нарушать. Возможно, потом она и взорвётся бурей эмоций, но это будет потом, не при посторонних.

— О, не беспокойтесь, я не привыкла занимать много места. Вы мне не поверите, но я не избалована вниманием, точнее человеческим вниманием. Мне приходиться жить в мире дурацких текстов, реклам, шрифтов... Так редко попадаешь в компанию людей...

— Трудно в это поверить, и это при вашей-то профессии, — заметила было Наташа, — да вы совсем ничего не едите! Саша, ты плохо ухаживаешь за гостьей, и за мной тоже.

Саша открыл банку с паштетом, нарезал хлеб, разлил вино по бокалам и разложил бутерброды по тарелкам.

— Вы себе не представляете, в какой нужде мы недавно находились. Хорошо, знаете, когда есть мама, к которой можно всегда придти и она нальёт в тарелку горячего супа. Хуже, когда такой мамы нет и надеяться не на кого и не на что. Вот почему я доказывала Саше преимущества работы на окладе. По крайней мере, это гарантия какого-то постоянства. Если бы ещё не задерживали выплаты. Был период, когда мы сидели на бульонных кубиках, которые я обнаружила в большом запасе в кухонном шкафу, и я убедилась в пользе заначек.

Марая смотрела на Наташу в глубокой задумчивости, видимо пытаясь представить себе всё то, о чём она рассказывала, По её лицу было ясно, что она понимает далеко не всё. Саша внимательно следил за ними обеими, переводя взгляд то на одну, то на другую женщину. Их диалог походил на общение представителей различных миров, которым невозможно понять друг друга в силу несхожести их цивилизаций.

— А я спокойно могу не есть, то есть обходиться без еды, я к ней абсолютно равнодушна...— сказала Мария, но посмотрев на Сашу тут же добавила,— но когда меня угощают, я никогда не отказываюсь.

— Вы, наверное, практиковали йогу,— заинтересовалась Наташа, не случайно вы так хорошо выглядите.

— Нет, йогой я даже не пробовала заниматься, а воздержание практиковала. Что касается фигуры, то это врождённые данные, от отца… Мать я никогда не видела, от меня скрывали тайну моего рождения, — ответила Мария непринуждённо, не сводя глаз с Саши, — к сожалению, я не представляю чувств человека, которому мать наливает тарелку супа.

Наташа начала ощущать неловкость разговора, от нее не скрылись пересекающиеся взгляды которые бросали друг на друга Саша и Мария. Это было похоже на роман.

— Если вы устали, то отдыхайте, сейчас я что-нибудь найду постелить на диван. Духовка пусть остаётся на ночь включённой, а не то вы замерзнете.

Наташа вышла из кухни, и Саша вновь остался один на один, с этой роскошной женщиной, к которой боялся даже прикоснуться. Его волнение продолжало нарастать, сердце учащённо билось, руки были холоднее обычного.

Тут вернулась Наташа с пледом и подушкой, но Мария решительно отказалась

— Ради бога, оставьте всё себе, я ни в чём не нуждаюсь со своей шубой, она мне послужит и подушкой и одеялом.

— Саша ты так здесь накурил, что топор можно вешать, — укоризненно сказала Наташа. Может, не все это любят.

— Я так привыкла к этому на работе, что уже не замечаю, — вмешалась Мария,— не беспокойтесь, не стоит менять своих привычек из-за какого-то случайного визита.

Наташа поняла, что её присутствие на кухне тяготит их обоих. Она старалась заглушить в себе обиду и чтобы не расстраиваться, решила оставить их одних.

В кухне было тихо, только пофыркивал забытый на плите чайник. Саша порывисто выключил газ, аккуратно прикрыл кухонную дверь и придвинулся ближе к Марии. Они смотрели друг на друга пристально и молча. В глазах Саши стоял мучительный вопрос: как это могло случиться? Она как будто читала по его глазам и отвечала ему робкой извинительной улыбкой: не могло, но случилось же. Наконец, он взорвался, едва сдерживая себя, чтобы не закричать в полный голос, но пытаясь говорить приглушенным шёпотом:

— Кто ты? Как ты появилась, как нашла меня, зачем? Что ты от меня хочешь? Чем я могу помочь тебе?

Мария сделала прерывающий жест рукой приложила палец к губам.

— Ты сейчас всё поймёшь, не надо так нервничать. В конце концов я не враг тебе. Я пришла установить с тобой дружеские отношения. Мы можем начать сотрудничать, но ты сперва должен для меня кое-что сделать...

Мария взяла Сашину руку и положила её на своё колено. Не снимая своей руки, она провела его рукой по своему бедру. Оно не было тёплым и излучающим как у живой женщины. Ощущение напомнило прикосновение к картонной поверхности. У Саши спазматически сжало в горле. Мария не удивлялась его реакции. Саша в панике отдёрнул руку.

— Чего же ты испугался, ты ведь хочешь обо мне всё знать? Тогда продолжим... — она вновь взяла его руку и повела её всё выше.

Теперь уже под его пальцами был трикотаж купальника. Саша боялся нажать на тело Марии, но она, казалось, только этого и хотела, Когда его рука легла на область её солнечного сплетения, она неожиданно резко нажала на руку и рука глубоко ушла внутрь, не чувствуя сопротивления тела.

— Ты забыл сделать мне тело, почему? Мне необходимо тело. Я нашла тебя, чтобы напомнить тебе об этом.

Но он, не отзывался, увлёкшись своим исследованием. Теперь его пальцы скользили по её выразительной груди, на вид такой упругой и манящей. Он нажал на грудь и пальцы вновь не встретили сопротивления плоти, как если бы он надавил на мягкий пластик, из которого делают детские игрушки. Вот её лицо, такое близкое и знакомое, как детские фотографии, когда уже не помнишь ни имени, ни обстоятельств, при которых они были сделаны, но изображённое лицо продолжает улыбаться тебе всё также тепло и искренне.

— Да, да,— подтвердила Мария, — то, что ты ищешь, у меня отсутствует, и по твоей вине. Когда ты создавал меня, ты ведь думал обо мне как о реальной женщине, не так ли? Ты ведь хотел меня?

— Да, но,— запнулся было Сама, не зная как оправдываться, — я всего-навсего выполнял работу, ну, замечтался немного, это часто со мной бывает, я не знал, я и представить себе не мог, что так получится... то есть, уже получилось.

— Ты никогда не слышал о реализации мыслей? Странно, об этом столько написано и было сделано так много предупреждений, но вы, люди остаётесь по-прежнему глухи и слепы.

— Я не читаю оккультную литературу, да и любые книги... Мне сейчас приходится думать о другом...

— Сейчас ты подумай обо мне, раз уж произвёл меня на свет,— требовательно заявила Мария.

— Что ты хочешь? Неужели ты настолько глупа, чтобы согласиться жить в мире людей? Ты ещё не знаешь, что тебя ждёт, дурочка... Лучше вернись в мир рекламных объявлений и туристических путёвок, в этот сказочный мир красивой жизни, отдыха и развлечений, пока сама туда не запросилась, чтобы поздно не было...

— Значит так,— решительно сказала Мария, — должна тебя огорчить, твоя власть надо мной закончилась в тот момент, когда ты меня «обкурвил». Теперь я самостоятельная сущность и моя зависимость от тебя ещё не прекратилась, но это только вопрос времени. Мне от тебя не надо ни денег, ни жилплощади, ни прописки, ни трёхразового питания. Сделай мне тело, это моя единственная просьба, ведь ты не откажешь мне, пожалуйста,— добавила она так нежно, что внутри у Саши что-то дрогнуло.

— Зачем тебе тело? Как ты собираешься им распоряжаться? Ты хочешь стать женщиной, чтобы спать с мужиком , стирать ему тухлые носки, бегать по магазинам и терпеть пьянство мужа? Вряд ли в этих условиях ты найдёшь себе занятие поинтереснее, если, конечно, не сделаешь карьеру в другой области,— задумчиво произнёс Саша, ибо тут же рассмеялся над своими словами, — ты же кукла бумажная!

Мария ничего не сказала, только её лицо сразу стало безучастным, как будто её выключили. Она пересела на диван, подтянула ноги к подбородку и обняла их руками так, что у неё сразу появилась пластика египетской кошки. Она спрятала лицо в колени и молчала, как обиженная девочка. Саша осёкся, не зная что можно сказать. «Я обидел её»,— дошло до него, —«сказал какую-нибудь пошлость. Да и откуда знать, на что она обидится, на что — нет.»